Мегха-дута, тоесть Облако-вестник
Поэма создана выдающимся поэтом Калидасой примерно в 4 веке. Целиком произведение состоит из 111 строф, в этом издании 32 строфы поэмы. Перевод был создан в течение семинара по чтению текста Татьяны Приходько с августа по декабрь 2024 года.
На горе-прибежище Рамы,
среди плотной тени деревьев,
среди вод, освященных купанием Ситы,
поселился апсары сын, якша.
Его слава пришла к закату
из-за своей ошибки.
Год в разлуке с любимой —
таково наказанье Куберы.
Восемь месяцев уж как якша
живет на горе Читракуте.
Его руки растеряли браслеты,
похудев от тоски за любимой.
В первый день месяца Ашадха,
заметил он в небе тучку,
накатившуюся на Читракуту,
словно слон, что зовет поиграться.
Долго смотрел на небо якша, слуга Куберы.
Едва держали его ноги
и слезы стремились пролиться,
а он все смотрел на то, что захватило внимание.
Ведь облака, бывает, и счастливого сбивают с мысли,
что говорить о том, в чьей жизни нет объятий.
Собрав цветы кутаджи, он сделал подношенье
и облаку направил, приветствуя речами.
Чтоб поддержать в любимой жизненные силы,
решил послать ей вести он о своем здоровье.
Что туча? Дым, свет, вода и ветер.
Как может она перенести послание
без слуха, речи, зрения и осязанья
живых людей?
Страдающий от страстного желанья,
о том помыслить не способный, якша
просил о передачи вести тучу.
Кто мыслить может, а кто нет –
то не способен различить влюбленный.
«Дающий воду, ты — защита от страданий.
Неси моей любимой вести обо мне,
кто с нею разлучен Куберы волей.
Для этого последуй
к обители владык над якшами — в Алаку,
где стенами дворцов
растекся свет Носителя луны,
ведь он гуляет там в садах снаружи.
И тихо-тихо тебя словно укачает ветер,
и успокоит сладкой песней чатака,
тебя всегда сопровождая слева,
ведь пьет он воду только дождевую.
Приветствуя тебя,
ведь ты предвестник их потомков скорых,
тебе послужат ожерельем журавли,
усладой взгляда.
О Облако, послушай
подходящую тебе дорогу.
А после выслушай посланье
для моей любимой.
Ты каждый раз, когда устанешь по дороге,
останься отдохнуть на пиках гор,
целительной воды озер напившись,
последуй дальше.
«В тебе — урожай» —
так будут говорить крестьянки,
что не обучены играть глазами.
Насыться ароматом
свежей пашни над полем Мала,
и еще недолго последуй ты на запад,
а после же лети на север.
На пути задержись ты над лесом —
прибежищем лесного народа.
Как только прольешься дождем там,
станет легче твой путь к горе Виндхье.
Ее острые скалистые склоны
реку Ревуна разделяют на части,
словно рисуя орнамент,
украшающий тело слона.
В стремленьи донести мое послание,
предвижу я тебе остановки
на каждой горе, покрытой
ароматом цветов кукубха.
Там встретят тебя павлины,
от радости блестя глазами.
Но все же ты попробуй
скорее отправиться дальше.
Во всех краях известна
столиц столица Видиша.
Ее достигнув,
ты вкусишь плод утех любовных,
ведь припадёшь там
к сладким водам Ветравати речки.
Они ребят волнами, словно брови,
твой гром услышав.
Рассветный ветер с речки Шипры
несет фламинго пьянящие песни.
Бутонов лотосов он напитался ароматом
над ними пролетев.
А после полетит он в Уджайини.
И там он нежно как любовник,
погладит женские тела,
и заберет усталость ночи.
Словно стремительный полет шмеля,
тебя нагонят взгляды куртизанок,
благодарно,
ведь кожу их ты оросил водой,
и успокоил боль царапин —
следов любовных игр.
Их руки уж устали под тяжестью
чамар драгоценных ручек,
а стопы — нести браслеты в танце.
Там в Уджаини ночью,
влюбленным женщинам,
идущим по дороге к домам любимых,
во тьме, что не проткнуть иголкой,
ты освяти дорогу вспышкой золотой.
Но воздержись пролиться ливнем и
громом прогреметь.
Они ведь боязливы.
С женой своей, что уж сверкать устала,
переночуй на крыше,
полной спящих голубей.
Лишь солнце ты заметишь — снова в путь!
Не медлят, выполняя просьбу друга.
О друг! Когда Гамбхира-речка
стремительный наряд свой скинет,
откроет она бедра-берега,
их словно бы тростник ветвями держит,
как же тогда тебе уйти?
Никто не в силах бросить нагие бедра,
познав их наслажденье.
Проплыв Чарманвати,
ты следуй дальше, где тебя
заметят красотки Дашапуры.
Как только их ресницы
взметнуться вверх,
с лианами бровей соединиться,
свое увидишь отраженье
ты в удивительных глазах,
что красотою превосходят
рой пчел в цветущих
зарослях жасмина Кунда.
Увидив все красоты Гималаев,
лети ты дальше,
дорогой журавлей, Краунча,
до ворот Парашюрамы.
Там вытянись ты словно Вишну,
что занес стопу свою над Бали.
Ты, что движем лишь собственной волей,
не сможешь не заметить Алаку.
Словно на бедрах любимого,
она присела на склоне Кайлаша.
У стоп ее Ганга струится,
словно сброшенная одежда.
В локоны ее улиц,
облака вплелись жемчугами.
О Облако, несешь в себе
ты молнию и радугу — лук Индры,
звучишь раскатом грома
и воды из тебя струятся,
твоя обитель — небо.
Тебе подобна Алака —
она стремится в небо крышами,
тебя щекочет,
мозаикой устелены ее дворы,
и звуки барабанов развлекают песней,
картины удивляют на стенах
сверкают в окнах красавиц лица.
Женщины Алаки украшают руки
лотосом, что расцветает в ноябре.
В кудри они вплетают зимний кунда.
Бленды их лица пыльцою лодхра.
Вершина их прически —
цветок апреля куравака.
В ушах их — хрупкие июльские шириша.
Пробор волос их украшают нипы,
что распускаются в сезон дождей.
Там в Алаке любовники нескромными руками
легко с бедра любимой срывают сари,
(ведь пояс был заранее ослаблен).
Смущаясь красногубые в ответ,
желая загасить свет драгоценных ламп,
швыряют в пламя горсть шафрана,
но зря — она не долетает.
Ветер, чей путь непрерывен,
к шпилям Алаки несет другие тучки,
что на тебя похожи.
Влагой попортив картины,
внезапно, словно испугавшись,
подобно дымке просочатся
они в решетки окон.
Чтобы быстрее спуститься,
ты стань размером со слоненка.
А после присядь
на склон Горы развлечений,
там тебе будет удобно.
Далее, будь любезен,
сделай свет своих молний,
что служат тебе глазами,
не ярче роя светлячков
и брось их внутрь дома.
В доме увидишь ее,
первое творенье Брахмы
среди других красавиц.
Она стройна, юна,
с тонкими зубами,
с губами красными,
как будто два спелых плода бимба,
глубок ее пупок.
Ее бедра туги, плавна ее походка,
все тело чуть наклонено
под тяжестью грудей.
Она, вторая жизнь моя,
в разлуке тяжелой молчалива,
подобно гусыне без гуся.
Думаю, измучившись, она увяла.
Разлука для нее
словно для лотоса — зима.
О не вдова! Познай меня как
друга мужа твоего,
к тебе пришедшего
его сердечным указаньем.
Я — облако, что облегчает
путь странников, спешащих
к своим любимым расплести
разлуки косы.
Услышав это, она посмотрит на тебя,
словно Сита, что увидала Ханумана.
Радостью встрепенется ее сердце,
внимательно станет слушать она.
Мой милый, для женщин
о любимом узнать известия от друга,
немногим уступает встрече.
Через четыре месяца конец разлуке
(как только Вишну ото сна на Шеше пробудится).
Ты жди, сомкнув глаза.
А после, декабрьскими ночами,
в холодным лунном свете,
мы вкусим все желания наши,
что лишь сильнее стали в ожиданьи.
Ту, что стала твоей подругой,
в ее первой разлуке утешив,
ты с Кайлаша, чьи пики разрушил
рогом бык Шивы, Нандин,
возвращайся как можно скорее
мне передать ее речи,
которые она снабдила
словами скрытого смысла.
Так мою поддержишь ты жизнь,
слабую как стебель кунда на рассвете.
О Облако! Ты людям даруешь воду.
Для меня же выполни просьбу
(хоть тебе она не подходит),
из дружбы или из состраданья
к тому, кто в разлуке с любимой!
А после лети куда хочешь
наслаждаться сезоном дождей.
И с любимой своей зарницей
ни на миг ты не расставайся.
